Поцелуй Первым - Ольга Манилова

И шок не могу скрыть от Кулака.

Он сам оторопело смотрит на то, откуда она вылетела.

А потом раскрывает меня резко — я вскрикиваю — и частит толчками так, что сам захлебывается дыхалкой. Тут же пульсирует во мне с протяжными стонами, кусая мою икру.

Я от стыда умереть готова. Постоянно скрываю лицо в ладонях, но от жара вынуждена выглядывать из убежища.

Господи, струйный оргазм. У меня! Только что! Часть кровати мокрая, а что-то долетело и до ковра.

Не могу перешагнуть этот момент, когда потрясенно смотрела, как оно из меня прорывается. Одновременно с таким всплеском экстаза, что можно разум потерять. Клинически потерять. Не вернуться из небытия. Потому что все сгорело на хрен.

Какой ужас, и почему это со мной случилось? При нем!

Он кислород качает, как бык. Смотрит на меня взглядом совсем чумным и обескураженным.

Его член даже наполовину не опал после того, как он кончил.

Я ноги пытаюсь сжать и вообще отползти куда-то, а он мне не дает. Грубо мне бедра разводит, лапает ляжки и целует прямо-таки мои складочки.

По-французски: старательно и неистово половые губы мнет.

— Киска моя родная, — хрипит и хрипит прямо в плоть розовую, — послушная киска, мокрая вся, послушная какая.

Пальцы себе сокрушенно кусаю, потому что действительно мокро везде. Его лапища влагу растирают на моих ногах.

А потом он броском на меня заваливается, и за собой в сторону грабастает. То ли укачивает, то ли об себя трет.

Я пищу, мычу и задыхаюсь одновременно.

Не хочу на него смотреть, а он ко мне отовсюду лезет. Носом мне утыкается в щеку, что-то нечленораздельное басит.

Ужас накатывает неимоверный, когда понимаю, что все еще ноги трясутся. Потому что он лапищей всю мою промежность обхватывает и удерживает, как цементирует. Раскаленная ладонь на мокрых складках. Его лапа в два раза больше.

Тычется выдохами по всему овалу лица, и все-таки укачивает меня, будто баюкает.

— Мать твою, это же пиздец, — басит вполголоса, — иди ко мне, сейчас же…

Не могу не отвечать его влажным, горячим губам. Но теперь вся уже трясусь. Нет, я не собираюсь смотреть ему в глаза! Блин, ну как так получилось?

— Сладкая, послушная киска, — долбит он в меня поцелуями обрывистыми, — люблю тебя, маленькая, люблю киску мою. Еще раз пустишь струю, пустишь?

О Господи! Это выражение! Пустишь струю!

Едва ли не вырваться пытаюсь, но радостный бык хуже обозленного. Укачивает и укачивает меня, а мои мокрые складки как цербер удерживает. Поглаживает лениво.

— Че мечешься, малышка? — и носом мне в шею тычется. — Пустишь в следующий раз? Считай, я же пожалуйста говорю. Умоляю же практически.

— Да я… — захлебываюсь я вздохами, — я же не контролирую это… Что ты такое говоришь!

В этом и проблема! И какой еще «в следующий раз»?

Если бы я могла этот ужас контролировать, то не сделала бы!

В этом и кошмар!

Поворачиваю голову и чуть не дергаюсь, потому что отсюда видно ковер. Не могу и не хочу туда смотреть.

Его укачивания меня все-таки успокаивают.

— Охуенее некуда, — сопит мне на ухо, — некуда, бля. Тебе на расслабоне нужно быть попросту. Мозг отключи. И все получится, как сейчас.

— Ты с ума сошел! — пыхчу я.

Кулак меня едва ли не сверху на себя наваливает, и горячит мне кожу своими словами:

— Ну прекрати, Алиса. Как ребенок. Ну ничего, все путем будет.

В коридоре шум слышится. Ваня вернулся с тренировки! Пытаюсь подскочить, но Вася меня к матрасу прикладывает. Что-то мне не нравится, как у него в привычку вошло меня переносить и подбрасывать, куда захочется.

По ляжке меня шлепает и в плечо слюни пускает.

— Лежи нормально, я малого пойду встречу. И овощное рагу в него запихну.

Смотрю на него из-подо лба. Настороженно. А не зубы ли мне заговаривает? «Все путем будет» обычно с бычьего языка переводится как «я уже решил как будет».

И я оказываюсь, естественно, права.

Глава 54 АЛИСА

Предупреждение: рейтинг главы 21+

Присутствует подробная эротика, упрминание женского струйного оргазма (сквиртинг)

Следующим днем напряжение растет. Вася пишет мне, что пораньше освободится, и спрашивает не хочу ли я освободиться до ужина тоже.

А еще он нашел мне редкий белый бельгийский шоколад.

Да я коварство за версту чую!

Перекручиваю в мыслях кучу вариантов. Что же дальше делать. Сегодня меня точно атаковать меж простыней будет. Лучше вообще не давать ему ноги мои раздвигать. А то, кто знает, что «опять» случится!

Что-что.

Оно.

Все приливы жгучего восторга — при воспоминании, как же хорошо это было, — настойчиво отталкиваю. Блин, в голове придется дамбу строить.

Но нет! Хорошо или не хорошо, не важно. Я не собираюсь этого снова делать. Знать бы только, как это гарантировать.

Перед приходом Васи я напросто поддаюсь тотальной трусости. Придумала манипулятивные отвлечения всякие и даже читала, как это можно подавить — но не верю, что прокатит.

Делаю вид, что все как обычно, когда Кулак к письменному столу подходит и целует меня как приветствие. А сама внутри как мокрая гусыня. Переваливаюсь туда-сюда, панически формирую отмазу какую-то.

— Все норм? — слегка сдвинув брови, спрашивает Кулак. Сметы мои тут же смотрит.

Нет, не норм. Вижу, он духом уже в бычью ипостась запрыгивает. Бульдозером сегодня опять по мне пройдется.

Но спасибо за идею, ваше столичное Величество.

— Что-то неважно себя чувствую. Жара достала. Надо давление померить.

Его темные подвижные глаза меня словно по каждому атому отдельно мгновенно сканируют.

— А ну пошли мерить давление, — рубит он и слышу, что реально беспокоится.

Совесть спит, потому что… потому что! Мне страшно в кровать залазить голой после вчерашнего. Я вообще не знаю, переживу ли когда-то потрясение прошлого вечера. Мне страшно, что мне… это еще может сильно понравится!

У меня оказывается реально повышенное давление. Чуть. Ищу таблетку. Для вида только, честно признаться.

Потом он со мной в сметах копается, и накладные поставщиков крутит со всех сторон.